Сказки Рода. Сказка о покрове Рода

С уважением к читателю,

Елена Набережнева

Жила в одном маленьком северном городе молодая женщина. Звали ее Елена Ивановна, но сейчас все друзья, да и сослуживцы зовут ее Алмаз. Или Алмазик, в зависимости от степени симпатии…

Жизнь у Алмаза была нелегкой. Папа, которого она очень любила, рано умер, мама была властной, деспотичной женщиной. Елена, как только окончила школу, выскочила замуж и ушла жить в семью мужа.

Родился первенец, потом второй сын, и заботы так ее поглотили, что закрутилась она, ничего вокруг не замечая.

Прозрение настигло, когда муж признался, что его «подруга» ждет от него ребенка, и «надо что-то решать»… Вот тут и стала наша Елена Алмазом…

Оформив развод, Алмаз собрала детей и уехала в Санкт-Петербург. Практически в никуда. Устроилась на работу, растила детей, со временем купила квартиру… Всего добивалась сама. Как алмаз, была твердой и самостоятельной. А вот с личной жизнью никак не получалось.

То ли обида на мужа не проходила, то ли не верила она теперь мужчинам, то ли характер ее алмазный расслабиться не давал, но к сорока годам никаких длительных отношений не возникало, да и романы все реже случались.

И вдруг — влюбилась наша красавица! Неожиданно и сильно.

Старший сын уже окончил институт и жил отдельно, квартиру с девушкой снимал, младший в школе в последних классах, а Алмаз на свидания бегает. Все бы хорошо, да и этот на поверку женатым оказался. Через полгода только признался. Тут Алмаза нашего и накрыло. Проревела всю ночь над долей своей бабьей, сыну денег оставила на хозяйство, записку написала, что в командировку уезжает, села в свою машинку любимую и поехала, куда глаза глядят.

Слезы иногда сами на глаза набегали, и она не всегда видела, куда едет. Поворот пропустила, потом свернула куда-то… Так несколько часов и ехала, сама не понимая куда и зачем. Понемногу стала Алмаз отходить от шока горестного, равномерная езда успокоила, и она стала посматривать по сторонам. Природа была уже совсем не такая, как за городом, в привычных местах. И сосны высокие появились, и огромные валуны вдоль дороги, и указатели все незнакомые. Стала Алмаз приглядываться к ним и вдруг увидела надпись: «Васильево — 3 км» и указатель направо.

«А ведь это мамина фамилия, — подумала Алмаз, — она же Васильева была от рождения. Странно». И она решительно повернула направо.

Проезжая между склонившимися над дорогой зелеными соснами, Алмаз заметила впереди дорогу, уже не асфальтированную, которая, изворачиваясь, упиралась в лесок, сплошь заросший березами и кленами, которые в лучах заходящего солнца блестели желтыми, красными, оранжевыми красками. У самого леса стояли небольшие домишки. Это, видимо, и была деревня Васильево.

— А ведь сейчас осень, — грустно подумала Алмаз. — Красиво. А я и не заметила…

Конечно, в городе тоже были желтые и красные деревья, но газоны регулярно чистили, и на них ярко зеленела трава, да все опавшие листья тут же убирали, поэтому вид был совсем другой. А здесь — осень.

Алмаз подъехала к домику у самого леса, остановилась и подошла к калитке, у которой, опершись на клюку, стояла старушка в цветастом платке и безрукавке с меховой оторочкой.

— Здравствуйте, бабушка! — склонив голову в приветствии сказала Алмаз. — Заплутала я. Не подскажете, где можно переночевать?

— Так здесь и можно, — с улыбкой ответила старушка. — Проходи, погости у меня. Давненько никто не приезжал, гостей не привечала. Рада буду.

И Бабушка радушно отворила перед гостьей калитку.

Алмаз прошла к дому, присела на скамеечку, сделанную из нескольких сложенных друг на друга бревен, и машинально погладила кошку, которая откуда-то появилась и стала тереться о ногу.

Старушка тем временем хлопотала в доме, выходила и заходила несколько раз, пока Алмаз сидела и вдыхала этот неожиданно пьянящий воздух, наполненный такими необычными и родными ароматами.

Оказалось, что банька уже стоплена и ужин накрыт. Гостья с удовольствием похлестала себя березовым веником, выпила чаю из большого чугунного чайника, да с травками, с медом, с вареньем и плюшками, которые гостеприимная хозяйка поставила на стол рядом с красивыми чашками с нарисованными маками…

И неожиданно для себя Алмаз стала рассказывать Бабушке о своей жизни. Спокойно и медленно тек разговор, Бабушка внимательно слушала, иногда задавая уточняющие вопросы, и Алмаз рассказала о себе так, что вспомнила некоторые давно забытые эпизоды жизни. Сама себе удивлялась, когда из глубин памяти всплывали картинки из самого раннего детства, из юности, зрелости…

Ничего не тая, спокойно и по-деловому, но как на исповеди побывала. Такое облегчение она испытала вдруг, как будто груз с себя сняла.

— Тяжело тебе пришлось, девонька, — отозвалась старушка. — Ты вот даже имя свое не пользуешь, на кличку откликаешься…

— Откуда вы… — начала было Алмаз, но Бабушка ее перебила.

— Да ведунья я. Не пугайся. Много вижу, много знаю, много людям помогаю. Беды твои от того происходят, что не чувствуешь ты Покров Рода своего. Место поменять не проблема. Живи, где хочешь. Но от Рода отрываться не следует.

— Покров рода… — произнесла Алмаз. — Я о таком и не слышала. Расскажи, Бабушка.

— Покров Рода как невидимая защита над всеми, кто в роду твоем нарождался, — начала рассказывать ведунья. — Чтобы основательно разобраться со своей жизнью, силу Рода вернуть, важно запастись терпением. Прошлое нельзя изменить. Его важно понять, принять, простить и исправить ошибки. Легче всего осудить родственников и отрезать себя от Рода. Но помочь Роду таким образом невозможно. Подарить исцеление можно, только постоянно общаясь с родными, не повторяя ошибок предков, помня о корнях.

От человека требуется поддерживать связь с Родом через молитвы, работу со светом, энергией любви и так далее. И в работе по обретению силы Рода заинтересованы все, кто принадлежит к этому Роду. Это хорошо для всех душ Рода, поскольку отдавая — силу наращивают. Если хочешь жизнь свою изменить, возьми на себя ответственность за Род.

А Покров Рода ты и сама соткать можешь, захотеть только надо, — ведунья встала, подошла к иконам, что в углу висели, перекрестилась, что-то тихо проговаривая, и поклонилась гостье.

— Спокойной ночи, благостных снов тебе, — сказала она и вышла из комнаты.

Кровать с железными шишечками и вышитым подбором уже была расстелена, и мягкая пуховая перина манила окунуться в сладкий сон. Алмаз легла на нее, провалившись в мягкое облако подушек, но уснуть не могла. Слова о покрове рода и ее личной ответственности бередили ум, вызывали чувство стыда. Лунный лучик, заглядывающий в окошко, манил ее к себе, и, несмотря на усталость и расслабленность после бани и чая, она встала и вышла на заднее крыльцо дома.

Сразу за калиткой она увидела тропинку и огромную березу с низко опущенными в земле ветками. Медленно подойдя к дереву, Алмаз вдруг обняла березу руками и прижалась к ней всем телом, словно ища защиты.

— Ну вот, наконец-то свиделись, детка, — услышала она тихий голос.

Подняв глаза, Алмаз увидела мужчину и женщину, стоящих неподалеку от березы. На женщине была длинная тканая юбка, а мужчина был одет в сюртук и шаровары. Приглядевшись, Алмаз увидела, что позади этой пары с каждой стороны стоят другие пары мужчин и женщин и очень много. Смутно знакомые черты находились в каждом лице, что-то родное и до боли знакомое было в них, но женщина не могла понять, кто это, и что происходит.

Из-за спин людей вышел старец в длинном светлом рубище и сказал:

— Мы — твои предки. Представители твоего рода. Оторвалась ты от нас, забыла, силу Рода не чувствуешь, потому и проблем у тебя столько. Один в поле не воин, хоть и характер твой твердый, а без нас не справиться тебе. Сотворишь Покров Рода — и сила рода к тебе вернется, дары рода получишь, знания новые обретешь и свободу получишь.

— Да не переживай ты так, внученька! — рядом со стариком встала женщина в длинном белом воздушном платье. — Покров ткать можно из того, что душу притягивает. Ты справишься. Благословляем тебя!

— Благословляем тебя! — эхом разлетелось по округе многоголосье членов Рода, и видение исчезло.

Алмаз оторвала руки от березы и с удивлением огляделась вокруг. Неужели она уснула стоя? Но тут ее взгляд упал на землю у подножья березы, за которую она только что держалась. Там лежал кусочек белой воздушной ткани. Девушка подняла его и прижала к груди. Пока она возвращалась к дому, луна светила так ярко и была такой большой, что Алмаз залюбовалась этим зрелищем.

Утром она проснулась от прикосновения мягких лапок. Это хозяйская кошка пыталась ухватить руку Алмаза, которая выглядывала из-под перины. Кошки были ее страстью, всегда жили рядом, иногда одна, а иногда и несколько, впрочем, она любила всех животных. Ласково потрепав кису по мягкой шерстке, Алмаз встала и подошла к столу.

Маленький кусочек ткани, что она подобрала вчера, за ночь превратился в нежную белую тряпочку, размером чуть больше платка, а когда она взяла его в руки, он стал увеличиваться. Широко раскрытыми от удивления глазами Алмаз смотрела на ткань и вдруг поняла, что та увеличилась, впитав в себя ее нежность к кошке.

В течение всего дня женщина искала то, что радовало ее или удивляло, заставляло испытывать нежность, восторг, доставляло удовольствие…

Золотые листья березы, курочки, клевавшие зерно, солнечные лучики, пробивающиеся сквозь дырку в шторке и рисующие на столе смешные черточки, котенок, катающий по полу клубок бабушкиных ниток, и, наконец, сама ведунья, которая рассказывала много красивых историй о жизни в деревне…

На следующее утро на столе в комнате, где спала Алмаз, лежала огромная белая воздушная шаль с шелковыми кистями. Накинув ее на голову, Алмаз подошла к зеркалу и увидела, как по всей поверхности шали бегут радужные всполохи.

— Ну вот, деточка! Удалось тебе все же Покров Рода получить! — воскликнула вошедшая в комнату ведунья. — Ты уж береги его. Всему Роду подмога будет. А звать-то тебя как? — ведунья хитро улыбнулась.

— Елена, — весело ответила Алмаз. — Ивановна по батюшке!

— Пора тебе, Леночка, домой возвращаться, — сказала ведунья. — Ты шаль-то сносишь, не переживай, Покров Рода не исчезнет. Он невидимым станет и всю твою семью укроет от бед. Только детям не забудь про него рассказать. С любовью в сердце живи и силу Рода за плечами чувствуй. Много рядов твоих предков за спиной у тебя стоит, упасть не дадут, дорогу подскажут, задачи решить помогут. Душу свою слушай и сердце. И все будет ладно! Прощай! Скатертью дорога!

Поклонившись ведунье в пояс, Лена сердечно обняла ее, расцеловала в морщинистые щеки и села в машину. На удивление дорога назад заняла совсем не много времени.

Приехав в родное жилище, Лена первым делом поставила чайник и стала искать альбом с фотографиями. Уезжая из маленького северного городка, Лена взяла старый отцовский альбом, который мама на удивление без скандала ей отдала. Прихлебывая горячий чай из синей кружки, Лена листала альбом и видела много знакомых лиц. Вглядываясь в них, она чувствовала нежность и немного грусти.

К вечеру она накрыла роскошный стол и рассказывала сыну, как провела эти дни без него. Она как раз показывала ему свою новую роскошную шаль, когда раздался телефонный звонок. Звонил «жених».

— Привет, Алмазик! — заискивающе радушным голосом сказал он. — Куда пропала? Я тебе каждый день звонил, ты недоступна была…

— Меня зовут Елена, — спокойно, но по-алмазовски твердо сказала Лена. — И не звони мне больше, я не отвечу. Счастья тебе в семейной жизни, мне ты не нужен…

Через некоторое время Лена уволилась с работы. Она открыла свое дело, сын поступил в институт, а потом вместе с братом стал ей помогать. Так возник семейный бизнес, который со временем стал приносить стабильный и высокий доход. Лена встретила надежного и порядочного мужчину, вдовца, они поженились и стали жить большой дружной семьей, в которую влились и дети супруга.

Прошло много лет, и старая бабушка Лена, собрав вокруг себя внуков, держа на коленях малышку правнучку, рассказывает им про Покров Рода, про силу любви, про духовные задачи, про устройство мироздания и гармонию Вселенной…

Детки раскрыв рот слушают свою любимую бабушку, заглядывая в ее лицо, которое смотрит на них лучистыми и удивительно молодыми глазами.

Глазами любви.